Владимир Герасимов
Золотые сны
ЗНАКОМСТВО
Вторая глава
От огромного потрясения и нервного истощения (ведь собственными руками дядя Ваня потопил в унитазе целых шесть миллионов долларов) старик впал в недолгий летаргический сон. И это было самое лучшее из того, что могла ему предложить природа. Иначе эта мысль истерзала бы его и он, наверное, сошел бы с ума.
Внешне дядя Ваня был похож на человека, прилегшего чуток поспать. Спокойно и размеренно дышал, порой храпел. Мускулы на лице подрагивали, глазные яблоки под веками перекатывались. Чувствовалось, что он в новом своем состояние, живет полнокровно и насыщенно.
Впечатления стороннего наблюдателя были почти верные. Во сне для дяди Вани не существовало никаких проблем. Легко было не только его телу, но и воле. Дядя Ваня научился осознано попадать в сон любого человека и таким образом общаться с кем хотел.
Освоившись со своим новым положением, старик решил узнать, что делает внук, перед которым он чувствовал себя несколько виноватым. И… узнал. Узнал такое, от чего задрожал всем своим естеством и телесным и духовным, в коем он жил в состояние сна.
- Дедунь, - рассказывал ему Олежка, захлебываясь от восторга, - завтра меня будут показывать по телевидению, как единственного человека в мире, который нашел сентуру.
- Как ты мог достать ее из туалетной трубы? - не поверил ему дядя Ваня.
- А я и не доставал, дедунь, я хитрый, весь в тебя. Когда ты велел отдать мне сентуры, одну я зажал между пальцев, а ты считать-то их не стал… Я уже позвонил по телефону, и ко мне приезжали из Интерпола и видели сентуру.
Во сне ужасы и страхи переживаются особенно мучительно. Катится на тебя поезд судьбы, а ты бежишь от него и орешь, а всего-то дел сойти с рельс, и поезд промчится мимо тебя с грохотом и свистом. Но во сне словно кто-то пригвождает тебя к одному месту, и только сердце сжимается до размеров самых неимоверных, чтобы потом разорваться в клочья. Но до этого никогда не доходит, потому что просыпаешься - весь в поту и вопя что есть мочи. Дядя Ваня проснуться не мог, и потому испытал нечто невероятное от бессилия что-либо изменить. Наяву он просто бы схватил Олежку за шиворот и вытряс бы из него эту проклятую сентуру. Ведь это же самое сделает завтра Золотой Зуб со своими амбалами. А если Олежка проговорится о великом утопление в туалете пяти миллионов долларов, то Золотой Зуб вывернет наизнанку все канализационные трубы города, но своего добьется.
Надо действовать, и в первую очередь попасть в сон Золотого Зуба.
…Во сне у этого нахала было очень мерзко, как в помойном ведре. Но что делать?
- Ну, как дела с кружочками и моим перстнем? - спросил его дед.
- Че тебе, старый хрыч, нужно от меня? – удивился Золотой зуб.
- Правды и честности.
- Да я тебе сейчас такой правды дам!..
- Ничего-то ты мне не сделаешь, я ведь тебе всего-навсего снюсь.
- Снишься, - остыл нахал и даже поскучнел как-то, - а то в нашем деле честность - это лишний груз.
- Да я уж это понял в деле с перстнем.
- Да отвяжись ты со своим перстнем. Липовый он, фальшивый камушек в нем оказался.
- А ты думал, я тебе отдам настоящий! - усмехнулся мстительно дядя Ваня.
- Ну и ладно. Вот завтра у меня будет дельце так дельце. Шеф приказал перехватить мальчишку, который нашел сентуру. Завтра этого пацана по ящику показывать будут.
Сердце у дяди Вани сжалось. Так и знал.
- А откуда известно, что будут показывать?
- Ну-у, у нашего шефа везде агентура.
Дядя Ваня понял, что больше с Золотым Зубом рассусоливать бесполезно, он - пешка. Надо внедряться в сон шефа. Наяву встретиться с ним было бы невозможно. А во сне ничего не надо искать, ни у кого не надо испрашивать позволения. Захотел – и ты сразу же там, где надо.
Сон шефа благоухал дорогими ароматами, комфортом и респектабельностью. В нем было уютно, но уют был чужой, недосягаемый. И в первое мгновение дядя Ваня смутился, но надо было брать быка за рога, то бишь свинью за рыло.
- Зачем вам нужна сентура? - решительность просто поперла из дяди Вани.
- Странный вопрос… - недоуменно ответил Шеф.
- Може быть, и странный. Но ведь вы долларами печку топите?
Шеф хмыкнул, от него веяло подобием добродушия.
- Вы правы, доллары мне не нужны, во всяком случае в количестве стоимости сентуры. Мне нужен эготаймер, а сентуры, это ключики к нему.
- Ну и что? - допытывался дядя Ваня. - Попадете вы в другой век, поглазеете на тамошних бандюг, и еще неизвестно, захотят ли они терпеть вас у себя?
- Ха-ха! - не выдержал Шеф. Он снисходил до дяди Вани. Стариковская наивность его умиляла. И ему захотелось выложить все карты. Тем более, что это всего лишь сон. - Ты знаешь, любезный, что Земля начинена кладами всех эпох и народов. А секреты этих кладов так и умерли вместе с людьми.
- А вы думаете вам их откроют, - усмехнулся дядя Ваня.
- А у меня для этого есть крутые ребята, - жестко ответил Шеф, - им выпытать все, что я захочу, пара пустяков.
- А если на вас тоже найдутся крутые?
- Там увидим. Сначала надо саму сентуру в руке подержать. Пока она у какого-то мальчишки, - Шеф хмыкнул, - но завтра будет у меня.
- А вы ее хоть разок видели?
- Я однажды напал на след этих ключиков к кладам, их было ровно двадцать, по числу веков, но мои конкуренты, которые и увели сентуры из Америки, потеряли их. Ну и прекрасно. Теперь они будут только моими.
- И что, все они у мальчишки?
- Пока не знаю, по моим сведениям у него одна, но парни мои выбьют и остальные.
- А вдруг он не знает?
- Ничего. У любого листочка есть веточка, у ветки - дерево, а у дерева – корни, - глубокомысленно философствовал Шеф, - распутаем клубок.
Дядя Ваня понял, что от этого человека не дождешься ни жалости, ни милости. Нужно попасть в сон того сотрудника Интерпола, о котором говорил Олежка. И только подумал об этом – вот он уже и в нужном ему сне.
А сотруднику Интерпола снился радостный сон: премии не считанными долларами текли на него. Он уже примерялся к креслу невероятного автомобиля и мчался на нем к светившей ему должности.
Дядя Ваня аккуратно присиденился в автомобиле рядом и своим нахрапистым вопросом заставил интерполиста нажать на тормоз:
- А може не надо завтра по телевизору показывать мальчика с сентурой?
У интерполиста пропало восторженное настроение, а вместе с ним и автомобиль, премии, манящий огонек высокой должности… Теперь он вдвоем с этим стариком оказался в каком-то сером неопределенном пространстве.
- Кто вы такой? - обиженно спросил интерполист.
- Дед этого мальчишки.
- Хм! - только и смог сказать чиновник Интерпола.
- Може, вы на моего внука мафию наведете своей передачей.
- Интерпол - это международная полиция, мы никаких мафий не боимся, мы специально на них идем.
- Ну а пошто Олежку-то моего им в пасть кидать?
- Ну, а что вы предлагаете? - набычился интерполист.
- Коль вы хотите все узнать, вы должны провести расследование.
- Неужто мы этого не делаем! - интерполисту надоела нагласть этого невесть откуда взявшегося мужичка и он уже по-настоящему рассердился на него. - Просить легче всего, а вот помочь расследованию никого нет.
- А я и явился вам помочь. Что проку вам от одной сентуры, а я знаю точно, где еще пять находится да и остальные, если хорошо поискать, можно найти.
Интерполдист потерял дар речи, впрочем во сне ее, как таковой, нет, но он потерял возможность того, что там заменяет речь.
- Да и сентура моего внука у вас в руках. Зачем его по телевизору показывать.
- Но тогда мы не сможем ему заплатить миллион долларов, потому что телевизионный показ - это обязательное условие.
- Ну и пес с ним, с этим вышим миллионом - жизнь дороже.
- Но у вас просто какие-то необоснованные страхи…
- Знаю я, какие у меня страхи, очень даже основанные. И скажу я так: если сделаете по-своему, то других сентур вам не видать, как собственных ушей..
- Ладно, ладно, - интерполист стал успокоить дядю Ваню, - мы подумаем, что можно сделать… А потом, я не один решаю. Давайте пока про другие сентуры рассказывайте.
- Я тоже пока подумаю, - усмехнулся дяд Ваня, - подумаю, пока точно не буду знать…
